о невосполнимой утрате
"И на кого ж ты нас поки-и-и-и-нул? - нараспев причитал Евгентий Петрович, сокрушенно качая головой. - Отец родной, кормилец и пои-и-и-и-лец, и всех нас грешных рассуди-и-и-и-лец, - почти в рифму продолжил он свое нудное слезное обращение к бывшему главному тутаевскому "единороссу", жадно вчитываясь в сухие строки сластолюбивой местной прессы. - Ой, беда-беда, Сан Саныч-то того, тю-тю..."
Так близко к сердцу воспринял наш герой, "бархатную революцию", а точнее - безвременный уход А.А.Сизова с поста секретаря политсовета районной ячейки "ЕР", случившийся по инициативе не иначе как единомышленников - "ушли"... Как выразился бы Остап Бендер, "кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это - гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору, бывший депутат Государственной Думы"...
Горевал Евгентий Петрович до самого вечера, а как же иначе: политический небосклон покинула честь и совесть всех времен и "едроссов", надежный оплот стабильности и консолидации всяческих противоборствующих с ветряными мельницами сил, бурный деятель наконец...
"Зинк, Зинка! - зычно окрикнул направляющуюся к мусорному баку с ведром помоев свою кумушку Евгентий Петрович, высунув небритую физиономию в форточку, распахнув покосившуюся от погодных перипетий и времени дверцу. - Горе у нас, Зинка, горе! Валерианку тащи, помянем товарища."
Вздрогнули, как говорится, вспомнили. Ведь был оплакиваемый Александр Александрович приверженцем креативных идей, дотошным: яро, к примеру, судно требовал от областных властей, да не простое, а на воздушной подушке - не пристало, дескать, тутаевцам обыкновенным судном довольствоваться. Опять же от набегов депутатов и прочей политической ереси да бесед антиправительственных электорат берег - встречи с народными избранниками хотел запретить, даже законопроект инициировал. Да много чего было, разве упомнишь? А по телевизору покажут или в газете пропечатают - залюбуешься, прям князь "красно солнышко"... А теперь? Вычеркнут навсегда из жизни политической, дела сложил, земные тутаевские нужды забыл - и прямо в рай, в "предводители дворянства", пардон, нянюшкой сторонников пресловутой партии - наставлять, обучать, советовать. Тяжки и неблагодарны труды эти.
Полегчало сердечному другу нашему Евгентию Петровичу опосля тридцати капель. Даже фисгармонию дедовскую трофейную вытащил из-под шкафа и затянул: "Не надо печалиться, вся жизнь впереди..." И правда, чего печалиться? Как говорится, Бог дал, Бог взял...
Соседка Евгентия Петровича